20 ноября 2020, журнал СНОБ
«Музейный ретрит» по Ярославской области
Эта история – для тех, кто привык много путешествовать, и сегодня не знает, каким образом компенсировать стремительно растущий дефицит впечатлений. А еще - для тех, кто в этот сложный период страдает от отсутствия интересного общения.
На днях я рискнула отправиться в индивидуальный музейный ретрит (7 частных музеев ярославской области за два дня) - и теперь могу точно сказать, что проведенные таким образом выходные подарили мне феноменальное количество ярких знакомств.
Потому что частный музей - это, прежде всего, знакомство с личностью. Экскурсия по такому музею похожа на чтение биографии. Знакомясь с коллекцией, ты как будто бы заглядываешь в душу ее создателю: «Покажи мне, где сокровище твое - и я скажу, где сердце твое». Показ экспозиции превращается в путешествие по душе ее создателя. Благодаря этому ты легко, без посредников и траты времени на условности, получаешь доступ к душе автора.
Я давно поняла, что для меня нет ничего интереснее человеческих судеб. И не только для меня: не случайно мир в последние 15 лет переживает настоящий бум частных музеев (70 процентов частных музеев в мире создано именно в этот период). Тенденция хорошо иллюстрирует спрос: современный человек, прежде всего, ищет живого контакта с предметом, проникновения в историю через личность.
Так что "Музейный ретрит" реализовал мои самые сокровенные мечты. За эти дни я познакомилась с необыкновенными людьми и сумела поговорить с ними о том, зачем они пустились в столь необычное предприятие, что дает неподготовленному человеку музейная деятельность, как выживают частные музеи сегодня, и что самое ценное в опыте, который привнесло создание музея в их жизнь.
Кирилл Егоров, Музей- мастерская АлексеяСтавицкого (Рыбинск)
Кириллу 26 лет, он окончил Ярославский педагогический университет, был учителем истории в сельской школе под Рыбинском – в поселке Песочное, где раньше делали кузнецовский фарфор. Каждый день ездил на работу из Рыбинска на автобусе, 40 минут в один конец.
Кирилл - первый в семье человек с высшим образованием. Отец его работает в Водоканале, мать училась на швею. Кирилл еще в школе, в старших классах, увлекся краеведением. Заинтересовался домом, где живет – а жил он в коммуналке, расположенной в двухэтажном особняке в бывшей усадьбе Тропских - исследовал вопрос, выступил на школьной конференции. Там его заметил знаменитый рыбинский краевед Евгений Балагуров, пригласил в свой кружок, там Кирилл провел все школьные годы…
К концу школы начал слушать классическую музыку. Мечтал научиться играть на фортепьяно, а в школу такого взрослого уже не брали. Но Кирилл не знал, но так просил учительницу, что та под конец сдалась – начала учить Кирилла сразу первой части Лунной сонаты Бетховена. На глаз.
И Кирилл Лунную сонату выучил. Учительница удивилась. Но Кирилл останавливаться не собирался: он к тому времени посмотрел фильм «Пианист» и влюбился в Шопена. Стал просить научить его играть 4 прелюдию. Учительница показала ему ноты и велела выучить их для начала: надеялась, что Кирилл сдастся.
Но Кирилл не сдался, выучил ноты, разучил несколько прелюдий Шопена - и начал мечтать, как он купит себе собственный рояль… «Не знаю, откуда это. Идея фикс у меня была. Потому что это нелепо, я ведь жил в коммуналке с родителями… Но мечтал. Как будто это какой-то генетический код, быть может - по папиной линии дед его из Петербурга, был художником... И я начал копить на рояль деньги. Я ведь хотел не просто рояль - тогда много инструментов отдавали бесплатно. Нет, я мечтал про прекрасный старинный инструмент…
А я еще давно на форуме любителей классической музыки познакомился с Алексеем Ставицким, знаменитым настройщиком. И когда я поехал в Питер за роялем, то попросил меня проконсультировать. Там было много приключений: я приехал за роялем - а продавцы исчезли. Я расстроился ужасно, но Алексей мне помог: нашел в городе другой рояль, он в результате ко мне и приехал. Тогда было много роялей, которые отдавали бесплатно. Но я купил хороший рояль, дорогой. Он мне в 15 тысяч обошелся с доставкой. Но его надо было настроить, посмотреть. И я попросил Ставицкого. А он неожиданно согласился. Родители конечно, удивились. Но потом смирились, потому что я заработал на него сам: я был антикваром немного, продавал понемногу старые вещи. 8 месяцев я его ждал. И когда приехал Ставицкий, в 2012 году, он сначала удивился, что я живу в коммуналке, но купил туда рояль. А потом удивился, сколько я о городе знаю, когда я его повел по городу… И как-то так мы сблизились. Алексей рассказал мне о своей мечте: создать музей фортепьяно. Он давно мечтал создать его - в нескольких городах пытался это сделать, но нигде это не получалось. А тут вот встретил меня, и понял, что я тоже могу загореться этой идеей. Ведь Рыбинск до революции был музыкальной столицей губернии. Здесь было множество концертных залов и школ…
И в конце 2018 - начале 2019 года я позвонил Алексею и предложил связаться с новой администрацией города с тем, чтобы попробовать открыть музей. Мне показалось, что можно попробовать. И так и получилось. После нового года он встретился с мэром, мы смотрели какие-то помещения, особняки, и потом нашли вот эту мансарду - помещение. Получили его помещение в субаренду, официальный арендатор - ТИЦ, но с 21 года договор аренды будет с нами как с ЧУКом. То есть, в будущем году коммунальные платежи лягут на нас. Но мы не боимся. До пандемии, когда мы открылись, интерес к нашему музею был феноменальный. Дай Бог, нам разрешат концерты - публика готова платить. Те концерты, которые у нас проходили, проходили с полным аншлагом, потому что в городе есть концертные залы, но это огромные залы, бывшие ДК, и не во всех хорошая акустика, как у нас здесь.
Мы как-то попали в уникальную нишу - камерный зал для классики. Поэтому к нам сразу выстроилась очередь музыкантов: до начала пандемии у нас концерты были запланированы до конца июня. Максим Емельянычев приезжал… Но пришлось все отменить, притом, что часть билетов уже была куплена.
Музей сам по себе, конечно, – штука не окупаемая, как мне кажется, без концертной ниши. И Алексей изначально вообще не планировал ее. Но потом мы поняли, что благодаря концертам, музей может существовать.
Музей зарегистрирован как частное учреждение культуры. Пока что наш директор - Алексей, но потом он планирует отдать место директора мне, а сам он хочет открыть здесь частные реставрационные мастерские и учить людей реставрации инструментов». С момента открытия в рыбинском музее фортепьяно побывало чуть больше 2 тысяч человек. В первый месяц 800 человек пришло – были концерты. Вход стоит 100 рублей, но пока они принимаются как пожертвования, музей еще не установил кассовый аппарат и принимает пожертвования.
У Ставицкого генеральная идея – предложить исполнителям играть произведения на тех инструментах, для которых она была написана. Такой возможности нигде нет. Знаменитый музыкант Алексей Борисович Любимов тоже эту мысль пропагандирует. И в Рыбинском музее фортепьяно эту мечту надеются воплотить. «Вы знаете, я иногда мечтаю, как это будет... Что появится у нас летний рахманиновский фестиваль в Рыбинске. Люди приезжать будут сюда специально… Понимаете, когда у меня поселился рояль дома, совсем другая жизнь началась. Я каждый день занимался – просто для себя, учился, тренировался – а соседи со второго этажа стали говорить, что перестали радио слушать. Зачем нам радио, сказали, когда такая прекрасная у нас теперь музыка!...»
Алексей Алексашин, Арт-мастерская «Росписи затопленных земель» (Рыбинск)
Алексей изначально получал высшее инженерное образование, он инженер - технолог. Институт окончил в 1995 году. Работы на заводе не было, пошел в армию – а когда вернулся, выяснилось, что диплом его морально устарел. Пришлось идти на свой же судостроительный завод в отдел маркетинга и рекламы. С этого началось. Алексей ездил в командировки в Москву, и все его спрашивали: «А, рыбинский? Ну что, привез нам рыбу?» А он не знал, что привезти. Не было ничего в Рыбинске, никаких сувениров, кроме китайских поделок.
Очень быстро Алексей убедился, что проблема эта глобальная: привезли ему в подарок брелок из Парижа. А на брелке надпись- «made in China»…
«Тут я возмутился. Думаю, что это вообще такое? Это ж неспортивно! Все не свое, причем везде: одежда китайская на нас, машины у всех иностранные… Ну хоть сувениры-то могут быть свои?»
Так в 2012 году Алексей открыл музей-магазин «Рыбинские рыбы». «У нас одновременно и музей, который повествует об обитателях водохранилища и Волги, и сувенирный магазин, где горожанин или турист может приобрести память о городе».
Сувенирка музейчик кормит: «Помещение у нас однообьемное, поэтому брать деньги за экскурсии нелепо. Так что живем только с сувенирки. Средний чек на покупателя 400 р. В высокий сезон около 100 теплоходов, и процентов 20 приходят к нам. Хотя человек с теплохода – как птица в стае, он не проявляет осознанного интереса к месту. Это ведомый человек, и Рыбинск для него - очередная точка на карте. Индивидуальный турист ведет себя совсем иначе. Это осознанный посетитель, который что-то почитал уже что-то, посмотрел. Вот это наш приоритетный посетитель».
В прошлом году Алексей открыл «Музей-мастерскую Затонувших росписей Малоги». Посетители попадают на мастер-класс и сами изготавливают традиционные изразцы затопленной области Малоги, исчезнувшей под водой в процессе организации Рыбинского водохранилища.
На мой вопрос об экономике проекта Алексей улыбается: «Просчитать такое предприятие, с моей точки зрения, невозможно в принципе. Рынок туристический и без пандемии очень сложный, и ситуация очень меняется. Четыре года назад картина была совершенно иная. Как закрыли границы - москвичи к нам поехали, питерцы. Но в любом случае, с точки зрения чистого бизнеса, это не бизнес. Не те прибыли. Я просто занимаюсь тем, что приносит мне моральное удовольствие… Хотя, конечно, как отец четырех детей я должен кормить семью.
Меня постоянно спрашивают, вы кто - краевед, музеевед, бизнесмен? Я на этот вопрос обычно отвечаю: «я папа четверых детей, но я хочу заниматься любимым делом и хочу, чтобы мои дети помнили свои корни».
Для меня именно это главное. Я понимаю, когда школьники уезжают отсюда в другие города и страны. Имеют право. Но надо ведь свое помнить, где бы ты ни был, понимаете? Вот недавно ко мне пришел местный богатый человек, который отправлял сына в Стенфорд. Он купил у меня чемодан рыб - чтобы сын повесил в кампусе на стене. Сказал: надо помнить корни».
Алексашин – успешный музейный менеджер. В процессе доучился на музейное дело: практика была, а теорию пришлось догонять. Учился в Екатеринбурге заочно. И не зря: за время работы три раза получал президентские гранты: на музей-мастерскую, на макет Малоги, на музей Андропова, который сейчас создает. В местной среде краеведы от Алексашина отвернулись. Считалось, что получать гранты на изучение родного края стыдно. Считалось, что порядочный человек должен работать на заводе, а свободное время посвящать изучению родного края…
Алексашин эту систему перевернул: «В грантах есть зарплата команды проекта. Это меня кормит на момент проекта. Это же все бьет на сохранение исторической памяти. Вот, например, росписи Затопленных земель. Мы собирали их около года - а теперь учим детей их воспроизводить. И нынешние дети будут знать три главные росписи затонувшей земли — Богиня Весны, Огненный уж, Древо жизни.... Они у нас на потолке даже нарисованы, видите? Дети их вырезают на изразцах и раскрашивают, а потом их можно забрать…
Про музей Андропова - это уже моя личная история. Он наш земляк, и - у меня свидетельство об окончании школы в городе Андропове. Я все материалы собрал, буду открывать этот музей в конце года во Дворце Культуры поселка ГЭС, там создали Музей советского быта. К нему сейчас присоединяют особенный объект - столыпинскую теплушку, построенную еще перед Первой мировой, а потом перевозившую заключенных Волголага. Ее сейчас отреставрировали и открывают...»
«Я легко получаю гранты - видимо, тут моя инженерная логики срабатывает. Что требуется, кому требуется, что в результате будет получено - все это я легко могу объяснить». На вопрос о том, что дает ему музейная деятельность, Алексашин отвечает не задумываясь: «Для меня это все составляющие моего исторически культурного бэкграунда. И дело это делает меня духовно богаче. Благодаря этой истории я нашел свое дело жизни. И я счастлив, правда. Я осуществляю не просто работу - я миссию выполняю. В том числе для своих детей, их у меня четверо…»
Андрей Родин, Музей адмирала Ф.Ф. Ушакова (Рыбинск)
Андрей Владиславович был девелопером, и музейной деятельностью начал заниматься в 2004 году параллельно с предпринимательством. Было ему тогда 42 года. «Дела у меня шли нормально, но психологически было сложно. Я стратег и склонен играть вдолгую. А люди вокруг хотели быстрых прибылей. Образований у Родина несколько: два технических, по основной специальности он инженер авиационных двигателей, а по другому - менеджер международного туризма, член-корреспондент Академии международного образования.
«Началось все с того, что ко мне обратился наш краевед Владимир Иванович Рябой с просьбой содействовать в организации музей Нобеля. В Рыбинске была ветвь братьев Нобель, контора Верхневолжской и Шекснинской верфи, принадлежавшая Нобелям, плюс пароходство, нефтебаза, судостроительная верфь. То есть, была фактура для создания музея. И я начал помогать в создании этого музея. В общем, все это очень интересно. Начали мы с экспонатов, связанных с Нобелем: нашли стол из их конторы, керосиновые лампы… Меньше года у нас ушло на создание музея.
Потом совместно с киноведом нашим Борисом Крейном, который руководил киноклубом «Спутник», решили сделать Музей кино. Выяснилось, что в Рыбинске родились братья Иосиф и Николай Шейнкеры, которые впоследствии, в Америке, превратились в Николаса Шенка, который был 20 лет председателем МGМ, и Джозефа Шенка, ставшего первым продюсером Мерлин Монро, так как он был в начале 30-х председателем гильдии кинопродюсеров США…
Сделали четыре раздела: «Рыбинская съемочная площадка», «Кино начиналось в Рыбинске», «Актеры и режиссеры Рыбинска» и «12 стульев» – отдельно, потому что здесь этот фильм снимали. Музей кино получил помещение, и я перевел Музей Нобеля к музею Кино - в бывший купеческий особняк…
Сейчас эти два музея осиротели, потому что умер человек, их возглавлявший. У каждого музея должен быть родитель - тот, кто вдыхает в него жизнь. Музей - это живой организм».
Четыре года назад Родин совместно с Эдуардом Оленевым создали два новых музея - музей Адмирала Ушакова и Морской музей. Ушаков родился недалеко от Рыбинска, и Родин с партнером решили сделать музей. Действовали по-мужски, решительно: в декабре поговорили - в феврале приняли решение - в июле открылись.
От принятия решения до открытия музея прошло полгода. «В основном, люди, которые хотят создать музей, упираются в ресурсы. У нас ресурсы были. Первоначально стоимость экспозиции была немного более 3 миллионов. На сегодня капитализация проекта составляет 16 миллионов. Но бизнес здесь только одна из составляющих. Музей все же целью не ставит извлечение прибыли. Цель музея - заниматься просвещением. Тем более музей Ушакова - это музей святого, здесь большая духовная составляющая».
В музей Ушакова Родин вкладывался сам - это был его гуманитарный, по собственному определению, проект. «У нас часто путают понятие музей и выставка. Музей – это экспозиция, фонды, туристская деятельность и научная работа. Если музей ничего не ищет и не открывает, это не музей. Мы - настоящий музей: результаты нашей деятельности введены в научный оборот, мы нашли настоящее изображение адмирала Ушакова, совершили еще несколько открытий».
Сейчас Родин уже не занимается бизнесом. Поначалу он думал совмещать, но понял, что это невозможно: музей поглощает все время и все ресурсы. Бизнесом свою деятельность Родин не считает. Хотя в прошлом году музей практически вышел на рентабельность. Основной доход - посетители. «За 19 год у нас было чуть менее 10 тысяч посетителей. Брали по 100 рублей, пенсионерам 75. Экскурсии 500 рублей с группы. Но пока вся прибыль уходила на содержание музея. Составляли экспозицию плюс коммуналка. Мы тратим существенно: 10-12 тыс. коммуналка, плюс охрана-интернет».
В прошлом году музей Ушакова вышел на рентабельность. А не вывески у него до сих пор нормальной нет, и внизу в помещении – универмаг… Родин мечтал, чтобы город помог ему освободить первый этаж, и отдал бы его музею в аренду. Но город молчит… И за вывеску фирменную - рыбинскую, кованую, которая уже несколько лет является визитной карточкой города - попросили с новоявленных музейщиков неслыханную здесь сумму в 400 тысяч… Родин вывесил над входом Андреевский флаг- флаг украли… Но он не сдался.«Мы ничего не ждем, все делаем сами. Ведем группу в Контакте, в социальных сетях. А город нас не продвигает. Туристко-информационный центр к нам людей не присылает, хотя мы много предлагали совместных проектов… Так что на нас работает только сарафанное радио. И работает оно отлично. Даже в этом году, несмотря на пандемию, у нас побывало 1200 человек. Плюс мы выиграли два гранта: за передвижной живой урок «Из варяг в персы. Начало пути», получили почти 500 тыс., президентский грант. А второй грант получили от Федерации Парусного спорта Ярославской области - там чуть меньше миллиона. Будем организовывать Рыбинский городской фестиваль детско-юношеского яхтинга «Ушаковские паруса».
На вопрос, что дал ему музей, Родин отвечает легко: «Музейная деятельность полностью меня преобразила. Смена приоритетов произошла: новый смысл появился и новые знания. И Федор Федорович Ушаков стал мне близким человеком.… К тому же, я сам под парусом хожу, тема мне близка. Я в теме, понимаю, о чем говорю, это часть моей жизни - и потому я могу ей заразить... Мы же след должны оставлять в жизни, понимаете? И музей - это шанс»...
Елена Наумова, Учма музейная (с. Учма, Мышкинский район)
Елена закончила физфак МГУ и работала сначала по специальности, а потом в области маркетинга и рекламы, успешно - была руководителем отдела по связям с общественностью в крупном банке. А потом случайно оказалась в Учме. Поехала с друзьями погулять в Мышкин - и, по совету Гречухина, знаменитого мышкинского краеведа, заехала в Учму - посмотреть на созданный одним местным чудаком Музей истории Кассиана и его монастыря. В одиночку человек музей построил. Сначала крест поставил на месте, где раньше был монастырь - а потом и музей в избе организовал. В дороге у Елены сломалась машина, она пошла искать помощи – и встретила Василия. Василий ей и машину починил. Оказалось, что он и есть - создатель музея.
Машину починил - музей показал. Интересно поговорили: оказался образованным, читающим человеком. С тем Елена и уехала. На том расстались.
А через пять лет, в 2006, Елена захотела приехать к Василию вновь, с благодарностью. «Знаете, я на ВВС один фильм видела про заброшенную вьетнамскую деревню, - «Место, где улыбается печаль»… В том месте нет ничего, разрушено все - а благодать в воздухе… Я в Учме это примерно и почувствовала. Что здесь что-то есть невыразимое, что существует поверх разрушенного монастыря, снесенных и опустевших домов, поверх разбитой дороги… Что-то бОльшее, чем видимое. Мне захотелось окунуться в это вновь. Монастыри ведь не просто так ставились»… Она поехала - а дальше случилась любовь. Целый год Елена приезжала к Василию на выходные, а потом уезжала обратно в Москву, на работу. До тех пор, пока не поняла, что дальше так невозможно. С работы она будет уходить, будет переезжать к Василию.
«И мы сразу придумали, что будем делать музей. Если бы не это, я бы очень трудно переезжала. А так музей нас соединил: сначала музей Кассиана, а потом два других музея». Все случилось точно, как говорил Гречихин: «В этом месте все желания осуществляются – даже те, о которых ты не знаешь»…Второй и третий музей Елена с Василием создавали уже вместе: «Старухи о любви»- на грант Российского Фонда Культуры, «Русскую деревню» - сами. Юридически их организация называется НЧУК «Учимский музей». Формально организация существует на деньги от посетителей. Билет на полную экскурсию стоит 500 рублей - это полтора часа экскурсии и плюс катание по Волжской заводи. Плюс прогулка по деревне, где каждый дом украшен фотографией жителей и имеет свою историю…
Все это - маркетинговые придумки Елены. Она профессионал. Но не только: конечно, имеет значение магия места. Учму, на самом деле, хотелось бы показать всем. Лично я не помню такого бережного, нежного, вдумчивого показа реальной жизни русской деревни. Всегда мечтала, чтобы деревня заговорила - и вот, впервые это сделано, да еще как: в музее-избе можно услышать голоса и реальные истории любви деревенских старух… Но поезда здесь не ходят, и автобусы туристические не ездят - это место для сугубо индивидуального туризма. А это значит, серьезная прибыль исключена: «На жизнь денег от музея, конечно, не хватает. Поэтому мы разными вещами занимаемся: и переводами, и консультациями, и лекциями о культурном девелопменте территорий... Но зачем вы это спрашиваете? Это же не главное.
- А что главное тогда, Елена?
- Как что? Конечно, любовь»…
P.S. На самом деле, музеев за два дня мы посетили гораздо больше: был в программе и Музей Советского быта в Доме Культуры поселка ГЭС (образцовая модель элитного советского поселка с небольшими красивейшими особнячками, среди сосен, на роскошном берегу Волги. Во бы создать там, как мечтает директор ДК, живой действующий музей советской эпохи, куда можно приехать на пару дней пожить в советской реальности!) , Музей живых ремесел в Мышкине (заходи – пробуй себя), Музей Велосипедов в Угличе, и даже только что Музей актуальной гастрономии в ресторане «Vремя». Но на этот рассказ потребовалась бы новая статья. Главное же, что я хотела сказать – интереснейшие путешествия и знакомства есть в пределах прямого доступа. Все описанные в статье музеи можно, выехав утром из Москвы, объехать на машине за один день!