02 октября 2019, Москвич Mag
Я родилась в городе Каменск-Уральский, это Свердловская область. Моя первая специальность — дирижер оркестра и концертный исполнитель на академической гитаре. В этом качестве я прожила лет до двадцати, а затем переехала в Москву.
В байкальской экспедиции я познакомилась с Леонидом Бажановым — основателем Государственного центра современного искусства — и начала работать в ГЦСИ руководителем проекта «Артотека». Идея была в том, что картины можно арендовать. Эта традиция пришла к нам из Европы.
Потом мы организовали один из первых артистических клубов Москвы «Клуб на Брестской». Площадка была любопытной. Здесь начинала Нино Катамадзе. Проходили выступления Жанны Агузаровой, когда она вернулась из Америки.
Я почувствовала, что мне хочется учиться новому, и поступила в Московскую высшую школу социально-экономических наук на управление социокультурными проектами. Это изменило мою жизнь полностью. Я поняла, что возможно все.
Долгое время я воспринимала Москву как город, где я работаю. Но несколько лет назад мы с мужем поселились рядом с Шаболовской башней. Я проводила в Москве больше времени, ходила пешком, примеряла город — и все поменялось в сознании. Я видела, что происходит в моем дворе; думала, как я могу на это влиять. Почему совершенно отсутствуют клумбы и цветы, но зато три раза в год перекапывают спортивную площадку, на которой никто не играет?
Как-то ко мне пришла моя подруга Ката Гандрабура и рассказала историю: «Я хотела показать ребенку, что же такое работать с землей. Мы купили рассаду и посадили во дворе клумбу. Каково же было изумление на следующее утро, когда мы вышли поливать цветы, а их не оказалось».
Они стали разбираться. Дворник все «прибрал», потому что клумба не вписывалась в его картину мира.
Все мы помним, особенно я, как человек из провинции, что раньше люди привозили из сел в города культуру садоводства и огородничества. Всегда было видно индивидуальное лицо двора. Мы с Катей задали себе вопрос: «Что происходит в московских дворах сейчас?» А когда мы задаем вопрос — мы придумываем проект. Это способ подтянуть ресурсы и внимание.
Но случилось то, что происходит со всяким проектом — ты придумываешь одно, а получается другое. У нас была гипотеза, что существуют жесткие регламенты. Это не так. С точки зрения цветоводства горожане могут проявлять волю и творчество.
Всегда можно вступить в отношения с главным дендрологом в управе. В конце года дендрологи делают закупку цветов и растений у питомника для озеленения района. Мы думали, что есть общегородские стандарты, нормы и прочее. На самом деле все зависит от конкретного человека. Дендролог ограничен списком, который может предоставить питомник, но выбирает и компонует растения в соответствии со своими представлениями о прекрасном.
Для старта проекта мы выбрали Мещанский район, там очень богатая историческая составляющая: около 70 археологических памятников на территории, «Аптекарский огород», музей Васнецова. Мы планировали бросить клич и вместе с жителями Мещанского района и приглашенными архитекторами придумать и воплотить проекты клумб. Затеяли городской лекторий с разными темами. Но вместо жителей Мещанского района приезжали люди из Павловского Посада, из Балашихи. Они реально тратили полдня на дорогу, чтобы пообщаться внутри сообщества. Нас это очень вдохновило. Тут же возникла новая мысль, в Мещанском районе осталось мало местных жителей, а те, кто снимает квартиры, не чувствуют, что это их территория.
Тогда мы решили расширить границы нашего действия. Появился слоган «Цветет там, где этого хотят».
Мы затеяли общегородскую акцию «Давай клумбу». Зарегистрировалось 12 дворов. Среди садоводов большая потребность выделиться в сообщество, чтобы регулировать отношения с хозяйствующими субъектами и получить поддержку Москвы, в том числе и финансовую. Все эти люди говорят: «Мы готовы работать бесплатно». Но было бы замечательно, если какая-то часть расходов, связанных с приведением двора в порядок, покрывалась из городских фондов.
Дело и в некотором общественном статусе. Мы думали, что на лекториях и ландшафтных мастерских увидим определенный портрет городского садовода. Ничего подобного. Это очень пассионарные люди: молодые семьи, бывшие учителя с активной гражданской позицией, которые только вышли на пенсию. Они говорят: «Что увидишь во дворе, то будет в голове». В этом сообществе очень много людей, которые все понимают про моду и стиль.
Дальше возникает вопрос, что они на самом деле выращивают через цветы. Они выращивают культуру добрососедства, в каждом дворе совершенно уникальная ситуация. В некоторых жильцы агрессивно воспринимают активность соседей, которые начинают возделывать — это мешает гулять их собакам на траве. А собаки в свою очередь — большая угроза клумбе. Опытные садоводы поделились мерой противодействия — они разводят цветы со специфическим для животных запахом.
Еще одна проблема — воровство. И это тоже про культуру. Ты высаживаешь букеты цветущих растений, а на следующее утро сосед на твоих глазах выкапывает их. Спрашиваешь, зачем, отвечает, что посадить у себя в огороде.
Регулярная практика возделывания территории во дворе приводит к любопытным социальным эффектам. Клумба становится местом, где люди учатся договариваться и находить компромиссы. Одну девушку-садовода двор воспринял в штыки. Тогда она организовала субботнюю мастерскую для детей, чтобы рассказать, зачем цветут растения. Среди соседей возникла вовлеченность в ее дело.
Многие сталкиваются с равнодушием, и когда садоводы встречаются на одной площадке, они скорее делятся социальным опытом.
Сейчас мы готовим выставку. Партнерами выступают музеи Государственной Третьяковской галереи. С одной стороны, мы хотим показать героев — конкретных садоводов и их творения. Показать, как они изменили двор и отношения внутри него.
С другой стороны, мы хотим показать существующий ряд проблем в московских дворах и возможных решений. И, конечно, исторический культурный контекст, который говорит, что Москва — это город-сад.
Светлана Коваленко